Нынешняя торговая война все больше начинает напоминать Первую мировую - стороны периодически обмениваются ударами, не дающими какого-либо преимущества ни одной из них, после чего происходит "отход на заранее подготовленные позиции", и наступет относительное затишье - до следующего раза. Такое ощущение, что все зашло в тупик - никто не готов идти хоть на малейший компромисс, даже косметический.
В связи с этим хотелось бы привести перевод августовской статьи американского политолога Джорджа Фридмана, в которой он пытается показать с точки зрения геополитики почему этот конфликт в принципе не мог быть блицкригом, как на это, очевидно, рассчитывал Трамп. И, если этот анализ верен, китайцам не стоит особо рассчитывать на смену хозяина в Белом доме - новой админитрации придется следовать той же самой логике, которой следовали множество президентов и до Трампа. Трамп лишь вскрыл нарыв, который накапливался годами; однако вскрыв его, вряд ли будет возможно безболезненно вернуть все назад.
Геополитическая логика американо-китайской торговой войны
Автор: Джордж Фридман, 26 августа 2019
С момента начала правления Дональда Трампа в 2017 году, США приняла целый ряд мер, направленных на сокращение дисбаланса в торговле с Китаем. Но решению Трампа обложить Китай пошлинами предшествовало целое десятилетие провалившихся переговоров, направленных на создание более равноправных торговых отношений между двумя странами. Администрация Обамы проводила множество встреч на самом высоком уровне с китайскими чиновниками по поводу китайских барьеров, стоящих на пути американского импорта и манипуляций Китая с юанем. Вне зависимости от обоснованности этого мнения, уже несколько американских администраций воспринимают ситуацию таким образом: Китай безответно пользуется свободным доступом на американские рынки.
Китайцы делали какие-то жесты в направлении смягчения, однако они так и не смогли удовлетворить американские требования по большему доступу на китайский рынок. Китайская экономика уже давно сильнейшим образом зависит от экспорта на иностранные рынки, так как их собственный внутренний рынок не в состоянии абсорбировать всё то громадное количество продукции, которое производила китайская промышленность. Однако с началом финансового кризиса 2008 года внутренний рынок страны приобрел совершенно новое значение.
Японский пример
Между американо-китайскими торговыми отношениями сегодня и отношениями США с Японией в 1980-е годы имеется много общего. В 1970е и 1980е производство японской промышленности значительно превысило внутренние потребности, и Япония закрыла большинство своих рынков для импорта из США. Вторая половина 1980х была временем экстремально высокого напряжения в отношениях между двумя странами. США угрожала принять серьезные ответные меры, однако ни одна из них не была реализована – по двум причинам. Первая – Япония была стратегическим союзником Соединенных Штатов. Необходимость закрытия Владивостока – что требовало сотрудничества с японцами – была в итоге намного более важным, чем торговый дисбаланс с Японией. Второй причиной было то, что в конце 1980х японская экономика начала рушиться. Конкуренция с другими произвоственными хабами заставляла Японию все больше и больше снижать цены на свой экспорт, что сокращало доходность и ослабляло банковскую систему страны, являвшуюся фундаментальной основой для японской экспортной промышленности. Банки зашатались и начали падать, в результате чего японские промышленники больше не могли поддерживать прежний уровень экспорта.
Однако до того, как банки начали падать, в США наблюдались заметное недовольство и антияпонские настроения из-за потерь рабочих мест в пользу японских производителей. Мы можем сегодня наблюдать похожую реакцию в отношение китайцев. И Китай сегодня также сталкивается с интенсивной конкуренцией, и тоже снижает цены, одновременно пытаясь войти на другие высококонкурентные рынки в области высоких технологий.
При всем при этом имеются фундаментальные различия между Японией и Китаем. Япония была стратегическим активом для Соединенных Штатов – что, до определенного предела, помогало смягчить экономические противоречия. Китай же не только не является стратегическим активом США, но даже зачастую рассматривается как стратегическая угроза. В любом случае, китайцы даже подчеркивают свою растущую военную мощь, а значит сдерживающие факторы, присутствовавшие в американо-японских отношениях, в американо-китайских отсутствуют. Пекин, являясь одновременно и военной, и экономической угрозой, вызовет совершенно другой ответ со стороны Вашингтона.
Однако Китай все это время следовал японской стратегии в отношении США. Он проводил многочисленные встречи, заканчивавшиеся без какого-либо результата. Поскольку, судя по всему, нет никакого рычага, способного заставить китайцев изменить свою политику, многие американские администрации тупо продолжали проводить переговоры, которые в конечном счете не давали никакого результата. В этих переговорах на стороне китайцев были громадные инвестиции, которые американские компании вложили в Китае, что заставляло Вашингтон поддерживать стабильные отношения с Пекином. Однако, несмотря на то, что для этих компаний такие отношения были очень прибыльными, их польза для американской экономики всегда была под вопросом. Американские компании в Китае пользовались дешевым китайским трудом, но при этом они закрывали американские заводы и избавлялись от своих американских работников. Это здорово помогало их прибыли, но создаваемое таким образом богатство оставалось в Китае.
Сдвиг
Для предыдущих администраций аутсорсинг производства американскими бизнесами создавало сложности в предприятии каких-либо действий против китайцев. Однако после финансового кризиса 2008 года массовые увольнения в составе некогда влиятельного класса промышленных рабочих создало большой и очень недовольный сегмент американского населения, который приобрел такое же политическое влияние, что и американские бизнесы, действующие в Китае. Опция тупо продолжать нескончаемые переговоры без какого-либо воздействия на политику Китая потепенно испарилась.
И вот теперь администрация Трампа использует тарифы в попытке заставить китайцев открыть свои рынки американским конкурентам. Однако проблема в том, что китайская экономика никак не может позволить себе допустить подобную конкуренцию. Финансовый кризис жестоко ударил по китайской экспортной индустрии, глобальная рецессия сократила аппетит к китайским товарам. Это сильно ударило по китайской экономике, выведя ее из равновесия в кризис, который все еще ощущается в Китае даже сегодня. Главное решение этой проблемы для Китая – увеличить внутреннее потребление – задача, которая и без того была нелегкой из-за особенностей распределения богатства в стране, неспособности финансовых рынков резко нарастить потребительский кредит и позиционирования китайской индустрии, которая больше таргетировала иностранных, а не местных потребителей. А продавать айпады китайским крестьянам не так-то уж и просто.
Позволить США войти на китайский рынок может привести к очень болезненным, если не катастрофическим, последствиям. Китайский внутренний рынок является единственной надеждой Китая на “мягкую посадку”, и требования США дать больший доступ к нему выполнить невозможно. Китайцы могут ответить на американские тарифы, но что толку? Китай получает 4% своего ВВП от экспорта своей продукции в США. США же получает лишь 0.5% своего ВВП от экспорта в Китай. Китай не в состоянии нанести Америке такой же ущерб, какой может нанести им США. Да, критики тарифов администрации Трампа могут показать, как различные фермы и предприятия несут убытки от пошлин, и эта критика совершенно справедлива, но она не показывает всей картины.
Китайцы ответили снижением стоимости юаня, что сделало их экспорт дешевле. Эта стратегия работает в краткосрочной перспективе, однако вследствие того, что в результате для них растут цены на сырье (например, нефть), это не может являться долгосрочным решением. Кроме того, это дает козыри тем, кто обвиняет Китай в манипулировании своей валютой с целью усиления своиж экспортных позиций. Очень важно помнить, что это не новые обвинения; еще администрация Обамы агрессивно высказывалась по этому поводу, однако сдершивалась от ответных мер. Администрация Трампа вновь повторила эти обвинения, и в начале этого месяца официально признала Китай валютным манипулятором.
Однако Трамп недавно пригрозил принять более сильные меры: заставить американские фирмы в Китае покинуть страну и вернуться в США. Хотя в обоснование такого шага и имеются юридические прецеденты, подобная мера, если ее попытаются привести в исполнение, будет сразу же оспариваться в суде, причем в течение длительного времени. Подобные действия могут стать серьезнейшей угрозой для американского бизнеса, возможно даже большей, чем сам Китай. Политически такие действия укрепят позиции Трампа среди тех американцев, кто возлагает вину за свои экономические неурядицы на аутсорсинг рабочих мест в Китай. И по мере приближения выборов, политическая стратегия угрозы Трампа довольно ясна. Однако таким же ясным становится давление, оказываемое Америкой на Китай. Иностранные высокотехнологичные компании, действующие в Китае, являются ключевым средством доступа к новым технологиям.
Геополитика состоит из политических, экономических и военных проблем. Сравнивая Китай и Японию, мы можем видеть как все три компонента работают вместе. В случае Японии военные аспекты взяли верх над двумя другими, что ограничило возможные действия США. В случае же Китая, политика и экономика совместно заставляют США предпринять какие-то действия, и нет никаких военных аспектов, способных ее сдержать. Если же китайцы решат ответить военными мерами, было бы лучше, если бы они это сделали сейчас, пока они еще остаются слабыми, чем потом, когда они усилятся. К этой точке нас привела логика геополитики. И США вряд ли отступят без каких-либо уступок - которые Китай будет не в состоянии сделать.
